В Карагандинской области с 29 июня по 12 июля проходили съемки в рамках проекта “Мой ГУЛАГ”. О том, как снимали интервью и кто становился героем, расскажет novoetv.kz.
“Мой ГУЛАГ” — это проект, который ведёт студия визуальной антропологии Музея истории ГУЛАГа, по записи видео воспоминаний людей, на чью судьбу оказали влияние репрессии и система исправительных лагерей.
Проект ставит своей целью актуализацию памяти о явлении, которое долго и активно вытеснялось из семейной и исторической памяти граждан бывшего СССР, так осталось не пережитым и не осознанным опытом.
Среди респондентов проекта – бывшие узники лагерей, дети репрессированных родителей, люди, рожденные в лагере, а также бывшие сотрудники ГУЛАГа, НКВД и их потомки.
На сегодняшний день уже записано более 150 интервью, которые сняты командой из двух человек – это минимальное количество, чтобы обеспечить съемочный процесс. Большее количество людей может испортить доверительное отношение между респондентом и режиссером – так называют в проекте того, кто берет интервью.
В Караганду приехала одна из съемочных групп – Денис и Мария Гуськовы – они задействованы в проекте с 2013 года. У Марии два образования – филологическое (МГУ) и режиссерское, Денис окончил в Ванкувере школу кино как оператор-режиссер и видеоинженер. Съемочные группы – внештатные работники музея ГУЛАГ.
“В основном это были в начале москвичи, поскольку музей находится в Москве. Соответственно, мы снимали респондентов, которые живут там. Сейчас музей стал расширять географию этих интервью. В частности, наша группа зимой была в Ингушетии, весной мы были в Екатеринбурге, другая группа была в Новоуральске, в Санкт-Петербурге, а сейчас мы приехали в Казахстан”, – рассказала о географии проекта Мария.
По словам девушки, на одного респондента затрачивается минимум один день: режиссер выстраивает вопросы так, чтобы человек подробно отвечал на них, чтобы их можно было вырезать при монтаже и составить связную историю. Как правило, первый час интервью уходит на то, чтобы показать, что вы не враг человеку, что он может вам доверять.
Смысл таких интервью заключается в том, что человек рассказывает не исторические факты, а личную историю своей жизни, а зритель уже может проследить, как историческое событие прошло через жизнь героя и как он прошел через эти события.
Мария как режиссер своими вопросами пытается поместить людей в контекст пережитых событий, чтобы через это интервью в кадре проявился человек в тех обстоятельствах и том времени. Режиссеру важно формировать вопросы так, чтобы человек делился личным опытом, а не ссылался на известных людей или хроникеров. Здесь важно самому уметь сдержать свои эмоции, а респонденту – дать возможность передать их снова в кадре.
“И вот когда это получается, получаются очень яркие, хорошие интервью. Это не всегда получается: бывает, что люди как раз очень сухо отвечают, бывает, что люди закрываются, бывает, что люди боятся и не хотят отвечать на вопросы, но в этом случае все равно я узнаю у них, почему они не хотят отвечать на вопрос. Если человек говорит: “А что вы думаете, Лубянка перестала работать?” – я понимаю, что это тоже позиция, которая будет тоже важна для людей, которые наши научные сотрудники, которые потом занимаются исследованием репрессий, смотрят наши интервью”, – добавила режиссер.
Предварительно историю жизни респондентов не спрашивают, только некоторые ключевые моменты. Если человек все же начинает рассказывать до начала съемки, команда или переводит тему, или просит не начинать свой рассказ до тех пор, пока все не будет готово – рассказать историю свидетель тех событий по-живому может только один раз.
Бывает так, что респондент может сам рассказать свою историю, так как он хочет за 30-40 минут, избегая каких-то болезненных точек, выдать важное. В этом случае Мария фиксирует все то, к чему, по её мнению, необходимо вернуться.
Если человек в возрасте или ограничивает съемочную команду во времени, то приходится как можно быстрее начинать с болевых точек, с которых будет выстраиваться потом интервью.
Иногда съемка идет непрерывно несколько часов, иногда приходится делать перерывы. В работе этой съемки был случай, когда один из героев попросил сделать небольшой перерыв на сон. После пробуждения интервью возобновилось.
“У музея истории ГУЛАГа есть методические рекомендации о том, как необходимо проводить интервью, при том, эти методические рекомендации касаются как технического процесса проведения интервью, так и содержательного – то есть там по различным тематикам, например, дети репрессированных, люди, побывавшие в лагерях, депортированные, сотрудники ГУЛАГа – для каждой из групп составлены научными сотрудниками опросники, с учетом каких-то исторических деталей , которые необходимо учитывать при проведении интервью”, – поделилась Мария Гуськова.
Во время съемки интервью оператор садится за камеры и звук, а режиссер занимает место рядом с аппаратурой, напротив респондента, чтобы его лицо было максимально развернуто на камеру.
“Мы обычно снимаем на две камеры. По большому счету, неважно, на какие камеры вы будете снимать. Главное, чтобы они были одинаковы и у них был режим ручной настройки экспозиции, фокуса и так далее. У нас средний и крупный план, чтобы можно было монтировать незаметно. Камеры стоят статично на штативах”, – поделился съемочным процессом Денис.
Средний план при съемках стоит практически без изменений, а крупный план оператор иногда поправляет. На респондента надевают два микрофона, потому что бывают съемки, идущие по несколько часов -микрофоны могут сесть. На Марию тоже надевают петличку, потому что иногда (по необходимости) ее вопросы оставляют при монтаже.
Съемочная команда устанавливает освещение, которое визуально помогает отделить человека от фона, а героя интервью просят надевать одежду, которая отличается от фона.
Мария и Денис открыли для себя лайфхак для съемок – закрывать окна плотными большими мусорным пакетом, чтобы не было скачков по свету на видео.
Эта съемочная группа за 5 лет работы в проекте услышала много тяжелых историй жизни. Режиссеру и оператору нужно уметь правильно пропускать эти истории через себя.
“Я погружалась в эти истории: если бабушка какая-нибудь после интервью неделю с давлением была, то я дня три ничего делать не могла, практически пластом лежала, потому что все эти истории безусловно нужно пропускать через себя, для того чтобы они потом проявлялись на экране. Но потом в какой-то момент я поняла, что дальше я уже вот так работать не смогу, потому что просто физически меня на это не хватит. И я поняла, что мне нужны какие-то техники, которые будут способствовать тому, чтобы вот это вот все, что я сама в себя впитываю во время интервью, чтобы оно потом как-то меня оставляло. Я медитирую” , – рассказала Мария.
В Карагандинской области эта съемочная команда сняла интервью с 9-ю свидетелями тех событий.
Музей истории ГУЛАГа использует видеоматериал в своей работе. Например, вырезает подборку из рассказов, как люди реагировали на смерть Сталина. Такие материалы используются на выставках и специальных мероприятиях.
Музей призывает всех снимать подобные интервью!
“Мы продолжаем собирать и искать контакты респондетов, готовых дать интервью или передать свои архивы с фотографиями, документами и предметами в отдел хранения Музея и ведем работу по расширению географии записанных интервью. Мы ищем людей, музеи и компании, заинтересованных в проекте по всем регионам России и рассматриваем разные варианты сотрудничества, организовываем экспедиции своих съемочных групп, даем технические консультации по съёмкам”, – говорится в обращении на официальном сайте.
Участие в проекте, запись воспоминаний ваших родных и близких, переживших репрессии, поможет сохранить память об одном из самых трагических периодов нашего прошлого, а также позволит восстановить забытые или потерянные страницы семейной истории, сохранить и передать их тем, кто захочет знать.
Нам важно сохранить историю времени! Нужно помнить, что история повторяется каждый раз, когда люди начинают её забывать.
