Одна на всех: карагандинцы-фронтовики (часть 2)

Продолжаем рассказывать о карагандинцах, которые в годы ВОВ ушли защищать Родину.

Карпич Николай Александрович, 1924 года рождения. Служил в органах МВД и КГБ, половник милиции в отставке, инвалид 2-й группы.

В армию Николая Александровича призвал в июле 1942 года Ленинский Райком Караганды. В Москве он окончил 1-ю Гвардейскую минометную школу “РС” в ноябре 1942 года в звании гвардии сержанта. После этого его назначили командиром орудия в составе 569 отдельного гвардейского минометного дивизиона.

“В то время наши установки “РС” М-120 были еще не усовершенствованы и представляли собой железные рамы, на которые крепились снаряды, которые извлекались из деревянных ящиков, потом подводилось электроустройство: из укрытия машинкой включался ток и снаряды попарно взлетали и неслись в сторону врага”, – вспоминает ветеран.

На каждой установке помещалось по 4 снаряда, в батарее – 4, в общем – 16 снарядов.

“Для того чтобы произвести залп, нужно было на огневую позицию все это перенести на себе. Если учесть, что снаряд весил 120 кг. плюс рама, да всякие болты и рейки, то станет ясно, какой это был адский труд”, – вспоминает Николай Александрович. – Все это нужно делать быстро, а на рассвете, после залпа, все собрать, вынести с огневой позиции – пустые ящики, рамы, болты и рейки. Но после залпа, особенно зимой, все превращается в грязь, так как из сопла вылетает пламя”.

После очередного залпа 7 февраля 1943 года дивизион обстреляли, а Николая Александровича ранило в руку. Всю ночь он пролежал на снегу, простыл и получил крупозное воспаление легких.

После лечения в госпитале он попал в пехоту и участвовал в боях в составе 137 отдельной стрелковой бригады в должности помкомвзвода, а затем – в разведвзводе 3-батальона в звании гвардии старший сержант.

“В ту пору мне было 19 лет, и я впервые почувствовал войну и понял, что такое пехота, что такое жизнь”, – пишет Карпич.

В апреле 1943 года рота 3-го батальона шла на пополнение по Псковским болотам и топям. Шли в основном ночью, боеприпасов и еды не хватало – три сухаря на сутки каждому. По воспоминаниям Николая Александровича, это время было трудное, но в обороне жизнь шла своим чередом, их рота жила дружной семьей. Николай Карпич был старшим, и ежедневно выпускал боевые листки и проводил комсомольские собрания.

В конце апреля солдатам была поставлена задача – перейти в наступление, выбить немцев из их обороны и захватить выгодную позицию, то есть выйти из болота и укрепиться на суше. А вечером Николаю Александровичу сказали, что на рассвете нужно повести взвод в наступление на правом фланге. Бойцам нужно было преодолеть не более 100 метров по болоту и ворваться в траншеи врага.

Противник накрыл их минометным огнем: весь взвод залег, а точнее, погрузился в воду. Как писал Николай Александрович, тогда он впервые участвовал в наступлении и был командиром.

“Разрывы мин на время вывели меня из равновесия, но когда я увидел, что погиб пулеметчик ручного пулемета “ППД”, когда мина упала между ног у меня и не разорвалась, я понял, что нужно выйти из-под обстрела. Пытался поднять бойцов и броском выйти в перед, но бойцы лежали недвижимы. Я поднялся и пошел по болоту вперед. На ходу стреляя из винтовки, то и дело перезаряжая ее. Бойцы устремились за мной. Немцы открыли огонь, но мины нас миновали”, – вспоминает он.

Взвод, где был Николай Александрович, нес потери, а когда они оказались на суше и ворвались в траншеи, враг отступил, и советские войска заняли более выгодную оборону, однако держать оборону было некому. В том бою многие погибли или были ранены. Николай Александрович собрал оставшихся бойцов, они привели в порядок оружие, пополнили боеприпасы.

“Мокрые, голодные, мы заняли оборону, а с наступлением темноты начали вытаскивать из болота убитых. Кого удалось вытащить тут же, на линии нашей обороны, выкопали яму, но она сразу заполнилась водой. Так и похоронили их в воде”, – пишет о том страшном бое Николай Александрович.

Ночь у взвода прошла в тревоге, но враг не пошел на них, была оружейная и пулеметная перестрелка. Николай Александрович не спал, боялся, что немцы их окружат возьмут в плен. Он ползком подбирался то к одному бойцу, то к другому, подбадривал их, изредка открывал сам огонь из пулемета.

“Так прошла ночь, а я остался жив и только после боя осознал страх. Я этот страх чувствовал и перед боем и во время наступления, но высокий долг перед бойцами и чувство старшего во взводе заставляли идти вперед”, – делится военный.

Солдаты продолжали оставаться в обороне, но питание было плохое. По ночам собирали клюкву, от которой у бойцов появилась оскома на зубах.

Бывали и такие случаи, когда из обороны солдаты уходили к фашистам. Но они были единичные, и как вспоминает Николай Александрович, в основном все молодые бойцы были преданные.

“Так мы держали оборону: грязные, немытые, вечно не переобутые. Да и как было переобуваться, когда ботинки с обмотками были пропитаны грязью, которая заклеивала все отверстия и не пропускала воду, таким образом нога всегда была сухой. Я не помню бани или смены белья. Были случаи, когда вызывали в штаб, тогда, если дело было летом, где-нибудь искупаешься в речке, а зимой-то и купаться негде”, – оставил такое воспоминание Николай Карпич.

Позже Николая Александровича перевели из пехоты в разведвзвод, но о прежнем месте службы он всегда вспоминал с любовью.

“За войну я служил и воевал на “Катюшах”, в пехоте, в разведвзводе, служил в минометных частях – 120 мм, в ПТР, но пехота есть несравнимая с другими родами войск по своей сложности и трудности. Не случайно в пехоте погибало больше людей, было больше раненых, потому что она всегда была впереди, шла в атаку первой. Все остальные находились позади пехоты, и каждый солдат знает, что значит находится от переднего края хотя бы на 100 метров”, – делится ветеран.

В разведвзводе Николай Карпич вначале был рядовым разведчиком – там он впервые получил автомат ППШ, с которым не знал, как обращаться.

В разведку в основном ходили ночью, но полевое укрытие от снарядов находилось недалеко от штаба батальона. Много было вылазок, как вспоминает военный, на передний край врага, много было исхожено по болотам на нейтральном поле, но это было с правого или левого фланга. Неоднократно они нарывались на засаду. К счастью, все кончалось благополучно.

Позже Николаю Александровичу присвоили звание старшего сержанта и он сам водил разведвзвод на задание. Фронтовик вспоминает, что были случаи, когда пуля врага прошивала шапку, но голова оставалась невредимой.

В июле 1943 года Николая Александровича сняли с обороны на отдых, а 28 июля 1943 года его наградили медалью “За отвагу”.

Вспоминает подробно Николай Александрович и задание, на которое вышел взвод в полном составе вечером 7 декабря 1943 года.

Солдаты благополучно доползли до проволочного заграждения, проникли к земляному валу и штурмом ворвались в оборону противника. Группа захвата схватила врага и тут же стала отходить.

“Мне необходимо было с группой прикрыть отход. Завязался бой. При отходе я был тяжело ранен в левую ногу. Бойцы помогли мне выбраться из этого боя, а на рассвете внесли в свою оборону. Здесь медсестра Аня сделала перевязку, я сдал взвод командиру отделения, а ребята меня отнесли в санбат, который находился за три километра от обороны”, – написал Николай Александрович.

В санбате ему обработали рану, провели операцию и отправили в Кемерово на лечение. 19 января 1944 года Николая Карпича комиссовали как инвалида войны второй группы.

“В Караганду приехал на подъеме, добрался на пригородном поезде до вокзала, который был в районе стадиона, шел на костылях по родной улице Нижняя, ныне улица Кривогуза. Сколько было радости и слез при встречи с родными! До лета отдыхал, а 8 апреля 1944 года по настоянию родственников – отец работал в КГБ надзирателем, а муж сестры работал в МВД – устроился на работу в МВД помощником оперуполномоченного. Но все это время меня тяготило туда, на фронт, где остались мои боевые товарищи, но осуществить эту мечту не предоставлялось возможным”, – пишет ветеран в своих воспоминаниях о войне.

Работал там ветеран много, иногда и ночами. Выходной был один – воскресенье.

В августе 1944 года Николая Александровича как участника войны отправили на курортное лечение в Туркмению, где у него возникла мысль вернуться на фронт. За несколько дней до окончания курорта он пришел в Байрам-Алийский райвоенкомат и сказал, что у него закончилось курортное лечение и попросил призвать в действующую армию.

Его просьба была удовлетворена. Комиссия признала Николая Карпича годным к строевой службе и отправила в запасной полк города Чирчик под Ташкентом в Сталинские лагеря, где изучали 45 мм пушки.

Там военный заболел малярией. Стали формировать роты для отправки на фронт, но его не брали. Тогда Николай Александрович настоял, и его отправили на фронт. Ехали они долго и прибыли на Украину, под Днепропетровск.

Николай Александрович попал на фронт в 60-й отдельный противотанковый дивизион, 46-й Лужской ордена Суворова стрелковой дивизии в качестве командира ПТР. Там он получил легкую контузию, а по выздоровлению из госпиталя был направлен в 230-й гвардейский минометный полк в качестве командира разведгруппы.

“На исходе войны, 12 марта 1945 года, мое отделение было направлено на задание – пройти передний край и проникнуть в здание кирпичного завода, занять оборону и координировать огонь минометов до прихода наших частей. Задача была сложной, и утром мы на виду у врага начали короткими перебежками огибать сопку с тем, чтобы проникнуть в русло речки, откуда было легче добраться до кирпичного завода. Потеряв одного убитого и двоих раненых, мы заняли здание завода и начали корректировать огонь по немцам. Немцы поняли наше присутствие и пошли на нас – пустили самоходное орудие “Пантера”, – вспоминает Николай Карпич.

Отделение уже было разбито и рассеяно, когда немецкие танки зашли в расположение завода и в упор расстреливали их.

Там его ранили, в третий раз за все время на войне, в левую ногу. Передвигаться Николаю Александровичу было невозможно, да и в автомате не осталось патронов.

“Бывает минута, когда тобой владеет какая-то сила. Теряя сознание, я старался куда-то уползти, сердце заливалось кровью, когда видел немцев, услышал их говор и очереди их автоматов. В это время наши пошли в атаку. Немцы были выбиты из здания завода и меня подобрала подоспевшая помощь”, – пишет о своем спасении Николай Александрович.

Это ранение было тяжелым: два месяца Николай Александрович лежал в гипсе. Война на этом для него закончилась.

После войны он работал в лагере для военнопленных в системе МВД и КГБ в Караганде с сентября 1945 года по май 1967 года. Демобилизовался 1 мая 1967 года по болезни как инвалид войны 2-ой группы в звании полковника милиции.

Награды Николая Карпича:

– орден Отечественной войны 1 степени

– медаль “За отвагу”

– медаль “За боевые заслуги”

– медаль “100 летие со дня рождения В.И.Ленина””

– медаль “За оборону Ленинграда”

– медаль “800 летие города-героя Ленинграда”

Всего – 22 правительственные награды.

Также Николай Александрович был депутатом Темиртауского и Жезказганского Горисполкомов, депутатом Ленинского райисполкома города Караганды.

“Теперь, когда прикован к постели, перед глазами проходят фронтовые дороги, наступательные бои. Вспоминаю погибших товарищей и думаю, какая у меня сложилась сложная фронтовая служба: вышел из этого кромешного ада живым, но покалеченным. Раны болят и ноют, не дают покоя ни ночью, ни днем, но с гордостью осознаю, что здоровье отдано служению любимой Родине, людям нашей страны, будущим поколениям. Это великое счастье, и я горжусь, что создал семью, вместе с женой воспитал троих детей и дал им путевку в жизнь, вынянчили троих внуков. Это настоящее счастье, и ради этого можно и умереть, памятуя, что после тебя останутся наследники”, – так закончил свои воспоминания о войне в 1997 году Карпич Николай.

Тусупбеков Масхап (Мәзқап), участвовал в обороне Северного Кавказа, принимал участие в одном из самых крупных сражений второй мировой войны – на Орловско-Курской дуге, участвовал в освобождении Украины, участник парада Победы 1945 и 2010 годов в Москве.

Родился 15 августа 1920 года в поселке Теректы Кентского района Карагандинской области в семье рабочего. С раннего детства не боялся работы: трудиться начал в 8 лет, а уже в 13 пастушка Масхапа наградили значком и книгой «Ударник первой пятилетки».

Из дневника воспоминаний: “Мой товарищ Нуркен Абдиров был инициатором учебы в аэроклубе. За ним пошел я, некоторое время учился в аэроклубе. Хотели стать летчиками и для этого надо было быть коммунистом по условиям приема. […] В 1939 году Н. Абдиров и М. Тусупбеков были приняты в кандидатами в члены КПСС. Н. Абдиров продолжил учиться в аэроклубе, а я прервал учебу. Я подал заявление, анкету в военкомат с просьбой зачислить меня в Саратовское танковое училище, так как в 1940 г. окончил 10 классов отлично. Мне предстоял призыв в ряды Советской Армии”.

И он служил в Красной Армии. Известие о начале войны Масхап Тусупбекич встретил в Ростовской школе связи войск НКВД СССР. В октябре 1941 года курсанты школы были переброшены в Армавир (Северный Кавказ). Затем последовала оборона городов Новороссийск и Геленджик.

В ноябре 1942 года Масхапа Тусупбекова как молодого специалиста направили в город Коканд – там, в глубоком тылу, он принимал участие в подготовке связистов для фронта. Затем были долгие годы войны – освобождение Украины, городов Харьков, Кривой Рог, Днепропетровск.

В мае 1943 года в должности старшего сержанта Масхап Тусупбекович вместе с другими радистами был направлен в действующую армию, где налаживал связь в штабах Степного, Юго-Западного, а затем 3-го Украинского фронтов.

В августе 1944 был направлен в Москву в военно-техническое пограничное училище, где 9 мая 1945 года и встретил радостное известие о Победе. 24 июня 1945 года Масхап Тусупбеков принял участие в Параде Победы. Грамота с благодарностью, медаль в честь Победы лично от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, которыми награжден Масхап Тусупбеков, хранятся в семейном альбоме ветерана.

“Парад принимал Г.К. Жуков, командовал парадом К.К. Рокоссовский, маршал советского союза, они были на белых конях. Парад демонстрировал мощь и военную доблесть, высокий патриотизм и единство советского народа. Военные колонны прошли с соответствующим вооружением, оркестром в 1400 человек. По итогам парада наше училище и его личный состав был награжден благодарностью Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина.”

В декабре 1947 года, после демобилизации, Масхап вернулся в Караганду, где его назначили инструктором обкома комсомола, затем – инструктором Карагандинского горкома партии и первым секретарем Карагандинского горкома комсомола.

В 1951-1961 гг. ветеран служил в органах внутренних дел, где занимал должность заместителя начальника политчасти и секретаря партбюро УВД Карагандинской области. Его энергичность, инициативность, доброжелательное отношение к людям служили примером не только для коллег, но и для молодежи. Вышел в отставку в чине подполковника полиции.

Масхап Тусупбекович Тусупбеков награжден двумя орденами «Знак Почета», орденом Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За Победу над Германией».

Приказом министра МВД РК № 266 от 5 мая 2010 года было присвоено очередное воинское звание.

К сожалению, сейчас, несмотря на век технологий и открытий, мы все меньше и меньше знаем и думаем о страшных событиях Великой Отечественной войны. Давайте по крупицам вместе собирать память о наших героях, воевавших на фронтах и трудившихся в тылу!

*Статья собрана по документам Государственного архива Карагандинской области